Сайт Села Горностаевка

                       2.1 Воспоминания  Глатковской Ольги Гавриловны

    Когда в село первый раз вошли немцы все жители очень боялись. Группа активистов ушла на овцебазу с комсомольскими билетами. В селе была паника. Был один старик, владеющий немецким языком. Он вышел навстречу немцам с хлебом-солью. Немцы сказали, чтобы их не боялись. Сказали, что приедут ночевать. Молодежь, которая пряталась на овцебазах, немцы не тронули, и они вернулись домой. Многие жители села прятались в подвале(под парикмахерской). Немцы зашли, забрали у людей все ценности, часы, кольца. Стали ловить птицу. Принесли матери: «На скуби». Она не могла. Тогда немцы достали ножи и стали обдирать у гусей шкуру. Так прошел первый день оккупации.

   Созвали всех к школе. Вышел комендант и переводчик. Объявили о новом режиме: После наступления темноты нельзя появляться на улице. За непослушание – расстрел.

   Первая оккупация длилась не долго. Пришли наши. Переловили всех немцев, взяли их в плен. Немцев, человек 15, подержали в селе, а потом ночью расстреляли.

   Хозяйство было большое. Трактористы ушли на войну. На трактора пришлось сесть девчонкам. Несколько трактористов, оставшихся по брони, были инструкторами над нами. Пахали и на коровах и на волах. Вспахали поля, засеяли, а 11 мая немцы вернулись.

   Назначили 2 старосты из местных – Косогляда и Постоева дядю Ваню. Дядя Ваня не хотел идти в старосты, но немцы заставили (после войны его за это посадили, хотя все люди за него заступились). Полицай был не наш. Управляющий – немец Майер.

    Каждое утро ходили в комендатуру на перекличку. Всех делили на группы для роботы. Мы никогда не шли прислуживать немцам, потому что были комсомолками. Старались держаться от них подальше. Потому и дорогу строили, и окопы копали. Я с Аней Мамсовой, Машей Авраменко, Марченко и Клавой Васильевой копали могилы немцам; кладбище располагалось сразу за госпиталем.

   Гестапо располагалось в деревянном бараке (общежитие с магазинами), там же была и комендатура.

   Всю войну в селе был госпиталь (дом Посполитаки). Даже когда фронт был на Кавказе, сюда возили раненых немцев.

   Песчаную дорогу, которая проходила через село, немцы очень сильно разъездили. Было очень много техники. Песок смешали в кисель. Немцы заставили разбирать каменный забор, который когда-то окружал имения Посполитаки. Камни кидали в канавы, что бы укрепить дорогу.

   Брат Клавы Васильевой пришел в фронта. Ухаживал за мной. Именно он не разрешал мне заниматься подпольной работой. Но кое-что я все равно делала. Во время рытья окопов, по заданию Гришеновича я вместе с подругами расспрашивала, есть ли в соседнем селе лошади. Оказалось, что есть. Тогда Гришенович дал бутылки с ядом. Им полили траву на пастбищах. Вскоре лошади стали болеть и дохнуть.

   Аня Мамсова хотела отомстить за своего любимого, который погиб. Она никак не могла примириться с его смертью. Они с Клавой Васильевой стали ходить с котомками кормить спрятавшихся раненых.

   Когда высадился советский десант, немцы очень испугались. В течении часа село опустело. Угоняли скот и мужчин. Подпольщики и сочувствующие им скрылись в камышах. Вася Васильев передал мне записку: «Не появляйся. Здесь есть случайные люди». Может, он имел в виду Васю Богачева. Богачев был большой хвастун. Он стал вести записи. В записную книжечку он записал всех подпольщиков. Книжечка попала в руки немцев, по ней и стали арестовывать подпольщиков.

   Подпольщикам удалось бежать. Сделали подкоп. В дыру вылезали все по очереди у кого еще были силы. Богачев тоже сидел с ними и тоже вылез. У девушек и у Кости Литвинова не было сил. Они остались в сарае. Их расстреляли за Семью Колодезями у лесополосы. Там были вырыты ямы для могилы. В этих ямах гестапо расстреливало. Все это видел пастух. В мае 1944 года ямы раскопали. Трупы опознавали по одежде родные. На Ане Мамсовой был жакет из немецкого одеяла и шарф с бахромой (шерсть брали с брошенных немцами шкур). Я ездила забирать трупы. Марченко похоронена в Абигель (Красная Горка), там же похоронен Гончаренко.

   Вторую группу подпольщиков собрали по рабочим местам. Среди них были Хиляев, Резниченко, Васильев. Их было много, человек 12-14, все молодые парни от 19 до 24 лет. Среди них был один кубанский парень, один племянник учителя – мальчик Слава. Их посадили в сарай. Поставили часового. Потом подогнали машину. В ней были автоматчики и лопаты. Погрузили туда парней. Машина вернулась быстро. Никого из ребят не нашли сколько не искали, ни мертвых ни живых.

    Во время войны немцы привозили советских раненых. Они лежали в сарае (там, где сейчас клуб). Немцы их не кормили, но разрешали кормить местному населению. Собирали по селу продукты, по очереди варили еду. Я записала все адреса и имена раненых. После освобождения села написала письма родным. Немцы вывезли потом пленных в неизвестном направлении. Некоторые из них остались живы и писали мне письма после войны.

   Когда немцы отступали, они подожгли все, что за это время построили» амбары, деревянные дома (ул. Специалистов), комендатуру. Хотели подорвать и госпиталь, но не успели.           

            2.2 Воспоминания Албула Владимира Иосиповича

   Родился я в 1934 году. До войны жил в селе Горностаевка, где проживаю по сей день. В семье было трое детей. Я был старшим.

   Мой отец служил в частях Красной армии, был в плену, но вернулся. Умер 21 год назад в 1988году.

   Мать работала у немцев, стирала бинты для немецкого госпиталя. Умерла в 1989году.

   Перед войной мои родственники не были причастны к работе в партийных органах.

   Впечатления о первых днях войны были противоречивыми. Взрослые боялись, а дети еще не понимали этого.

   26 октября 1944 года немцы вступили в Горностаевку. В это время 60 детей пряталось в подвале. Когда немцы ударили бомбежкой, дети остались под развалинами, их доставали ночью. Местное население относилось к немцам как к варварам, захватчикам.

   Поведение гитлеровцев по отношению к местному населению было разным. Были немцы как жестокими, так и не очень, многие даже помогали детям нашего села. В частности, немецкий хирург, который был  фашистом, оказал мне помощь, когда я в этом нуждался.

   О действиях на фронте знали хорошо. Об этом узнавали из разных источников: узнавали от партизан, были приёмники, но не у всех (люди их прятали), писали от руки листовки и их разносили.

   О действиях партизан местное население знало хорошо. Многие партизаны были расстреляны.

   Помню: немцы устанавливали «новый порядок» (ввели распорядок дня, заставляли местное население работать, обрабатывать землю, собирать и сеять урожай, существовала полевая жандармерия, немцы вели учет населения).

   Было организовано снабжение продуктами питания.

   Когда я был маленьким, я вместе с друзьями помогал копать могилы, за это нам давали и еду, и деньги (советские день, марки).

   Где сейчас находится сельсовет, там раньше был немецкий госпиталь.                  Немцы открыли школу, но дети ходили всего лишь три дня.

   В один день красноармейцы освободили Керчь и Горностаевку. Это было 11 апреля 1944года.           

3 Воспоминания  Гончаренко Анатолия Федоровича

   Гончаренко Анатолий Федорович начинал трудовую деятельность в совхозе «Керченский» шофером и много лет проработал автомехаником в гараже. Стаж у него более 40 лет. С этой работы Анатолий Федорович и ушел на пенсию.

   Когда Анатолий был еще ребенком, его брат ушел на войну. Воевал он под Маздоканом. Его накрыло землей от взрыва гранаты. После госпитализации брата отправили домой в Мариенталь. Во время оккупации немцы заставляли работать всех. Брат Анатолия был еще очень слабым, но все равно его заставляли ходить на роботу. Окопы рыли оно под турецким валом.

   Почти  сразу после возвращения домой брат вошел в подпольную организацию. Руководителем этой организации был Гришанович. Днем они работали, а ночью ходили на Багкрово и Марфовку, перерезали кабель, подрывали железнодорожную линию. Круг их работы был такой: Багкрово- Мариенталь- Марфовка.

   За ставками, которые находились западнее Горностаевки, было установлено дежурство. Члены организации должны были запомнить числа дежурств. Но Богачев все это записал, и записал еще всех членов организации. Когда Богачева взяли немцы, у него обнаружили этот список. На следующий день, когда все люди пришли на работу, этот список зачитали и всех членов организации забрали. Погрузили всех в грузовик и увезли в неизвестном направлении.

   После освобождения не нашли тела только Александра Гончаренко и Ивана Хиляева. Остальные тела нашли возле села Останино во рву. Гончаренко и Хиляева расстреляли по дороге.

   До сих пор Анатолий Гончаренко живет в селе Горностаевка и с печалью вспоминает своего брата, который отдал жизнь за Родину, за своё родное село.        

                   2.4 Воспоминания Моисеинко Матрены Павловны

    Я родилась в 1923 году 25 ноября в селе Мариенталь и до начала войны проживала в том же селе. До 1941 года отец работал кузнецом, а мама была колхозницей. Я с семьёй осталась на оккупированной территории, потому что не было возможности уехать из села.

   При первых днях оккупации люди испытывали страх и боязнь, через село Мариенталь шли колонны красноармейцев, сплошной двигались автомашины и крытые грузовики. После оккупации в Мариентале немцы заставляли мирных жителей чистить дороги, таскать камни, за невыполнение приказов людей били. Из-за наступления гитлеровцев в наш населенный пункт, прекратилась работа в колхозе, рабочих мест не было. О событиях на фронте люди узнавали, подслушивая радио, слушая слухи. Во время Великой Отечественной Войны в селе Мариенталь не работали учебные заведения и лечебные учреждения, не было организовано централизованное снабжение продуктами питания. Так 11 апреля  1944 года было освобождено село  Мариенталь

                   2.5 Воспоминания Онищук Веры Ивановны

   Я родилась в 1924 году 22 августа (по старому 2 августа) в селе Песочное Ленинского района. До начала войны я с семьёй проживала в городе Керчь. В мирное время отец работал на заводе Войкова, а мама была домохозяйкой.

   Во время Великой Отечественной Войны многие люди, в том числе и я с семьёй, остались на оккупированной территории, из-за недостачи транспорта.

В Красною армию были призваны только дальние мои родственники, а отец остался с семьёй по состоянию здоровья. В 1941 году началась новая жизнь,  жизнь в оккупации, в это время люди испытывали ужас. Накануне оккупации войска Красной армии отступали через Керченский прилов. После размещения в Керчи немецких солдат, жизнь мирных людей сильно ухудшилась. Война между советскими и немецкими солдатами проходили на улицах города, и даже в домах. В городе установился новый порядок: людей сгоняли в рвы и убивали, гитлеровцы заставляли работать на железных дорогах, закрывались все предприятия, не было снабжения продуктами питания и медикаментами. Люди были в неведении о действиях на фронте, единственным источником информации были слухи.

    В 1944 году, 11 апреля было освобождено село Мариенталь и прилегающие к нему территории.

                                          Раздел 3

       Воспоминания ветеранов 244-го отдельного линейного

              феодосийского ордена А.Невского танкового полка  

                 об освобождении села Султановка.

                        3.1 Воспоминания Бионосенко А.К.

    После освобождения Керчи мы сразу двинулись к Султановке, по пути настигали мы группы немцев, их останавливали и отправляли назад в тыл. По пути настигла наша штурмовая авиация, сопровождаемая истребителями. Увидев нас и запросив, кто мы, обстреляла нас из пулеметов. Когда они стали делать второй залет, капитан роты Белов приказал дать сигнал из ракет, они, убедившись, что танки свои, покачали крыльями и улетели. По пути в Султановку мы пленили колонну немцев, обезоружив их, отправили в наш тыл. В трех или четырех километрах от Султановки мы увидели еще группу немцев, не желающих сдаться в плен, я, с разрешения капитана Белова, их расстрелял. Мы узнали от разведчиков, что в Султановке обнаружен очаг сопротивления немцев.

  Остановились перед Султановкой/ Горностаевкой/, командиры рот Белов, Суворов и зампостовой подполковник Занин обсудили план наступления и подавления этого оборонительного укрепленного пункта. Развернутым строем рота капитана Белова шла справа, наш танк шел слева и, выдвинувшись вперед, попал под снаряд, у него перебило гусеницу, танк закрутился, зарылся катками в землю и перекосился, башню заклинило, и она стала небоеспособна, а немцы продолжали бить из пушки по танку. Слышно шуршание болванки и моторном отсеке щелчки рикошетом улетающих болванок в башню командира орудия пробивает снаряд триплекс в заднюю часть башни, в радиостанцию, где загораются ракеты, и мы покидаем танк. Выскочив из танка и увидев, что танк не горит, мы вытащили из него пулеметы и залегли под танк. В этом бою на поле боя осталось 12 наших танков и 20 человек убитых танкистов. Мы увидели, как из танка капитана роты Суворова выскочил парторг роты, командир орудия Ваня Члек, у него по косточки отбиты ступни ног и он на костях голеней, без ступней, на нем пламенем горит одежда и тело, прошел несколько шагов и очередью немецкого пулемета был убит и догорел возле танка.

                       3.2 Воспоминания Крестина А.И.

   По пути в Султановку из разговоров наших танкистов стало понятно, что наш Малышев отстал от колонны наших танков при выходе из Керчи, что с его танком случилась поломка или миной порвало гусеницу и, что командование полком принял на себя зам. постовой полковник Занин. Подразделения наших войск подходили к Султановке и накапливались у дороги. И тут случилось непредвиденное – вдруг появились наши истребители, сравнительно на небольшой высоте. Они  сделали заход и начали обстреливать наши войска из пулемётов. Видимо, лётчики не предполагали, что мы за короткий срок так далеко ушли от Керчи. Наши стали пускать ракеты, разных цветов и ёщё больше ввели лётчиков в заблуждение. Но лётчики, видя, что по ним не открывают огонь, стали еще больше снижаться над землёй до бреющего полёта и когда убедились, что это свои покачали крыльями и ушли.

  Наши танки, обнаружив в селе немцев, пошли в лобовую атаку, но немцы, подпустив наших на близкое расстояние, открыли по нашим танкам огонь, стали расстреливать их в упор из зенитных орудий и арт. установок, замаскированных в надворных постройках. Один за другим загорались наши танки, некоторые из них находились 10-15 метрах от окружающих домов. Но стоило некоторым нашим танкам пойти в обход села, как немцы сразу бросились бежать. За этот скоротечный бой мы понесли большие потери. А ведь наши командиры рот и взводов под наступлением на Султановку предполагали взять село обходным манёвром, так как у немцев силы были небольшие, всего лишь заслон прикрытия для отступающих.

                           3.3 Воспоминания Грушина Н.М.

    При наступлении на Султановку в танк Савельева, где и был механиком-водителем, был посажен капитан артиллерии Мищенко. Он должен был корректировать огонь своего арт. полка. I-я и II-я роты наших танкистов пошли на Султановку прямо в лоб. Но танк капитан Мищенко приказал поставить за бугорок, откуда была видна станица. Мищенко связался с полком, и уже началась перестрелка, но помню, зам. постовой полка Занин приказал обеим ротам идти вперед прямо на зенитные пушки немцев, некоторые из которых были видны, а некоторые были скрыты за постройками. Помню, капитан был очень рассержен и кричал: «Куда ори прут? Сейчас наша артиллерия подавила бы эти орудия», но было уже поздно. Рота Белова и Суворова шли на станицу, и в течение нескольких минут сгорело 12 танков и погибло 20 танкистов. Может быть, были бы сожжены и остальные танки, но оказалось, что командир полка Малышев И.Г обошел с тремя ротами танков станицу с правой стороны и начал её окружать. Тогда немцы бросили всё и бежали. Станица была освобождена. В ротах, которые повёл капитан полка, потерь не было.

                            3.4 Воспоминания Каныгина А.И.

      Хорошо помню, как мы – несколько разведчиков были десантом на 3-х  легких танках МЗЛ, шли левым флангом впереди основных сил. Перехватив большую колонну немцев и румын, пленили их, а потом, через некоторое время, показались наши танки, и, не дойдя метров 800 до Султановки, внезапно по ним немцы открыли огонь, расстреливая в упор наши танки. Командовал тогда разведгруппой капитан Филиппенко. Он приказал легким танкам обойти Султановку слева. Бой под Султановкой был недолгим. Оставив этот рубеж, немцы отошли. Мы за ночь прошли до Акменайских позиций, по пути уничтожая разрозненные группы немцев, двигаясь дальше к Феодосии.

3.5 Воспоминания Савельева В.Л., Долголенко П.Р., Куклева В.А.,

                                            Бирюкова Д.Т.

     За Султановку разгорелся тяжелый бой, противник имел большое преимущество. Мы понесли большие потери, но овладели этим селом и продолжили наступление в направлении села Дальние Камыши и Феодосии, с ходу овладели Ак-Монайские позициями.

     За Султановку был очень большой бой, было подбито много наших танков, и погибло много танкистов, среди них капитан Белов, капитан Суворов. Нашим разведчикам предстояло вести разведку переднего края фланга противника, разведать проходы для танков. Батя говорил нам: «Раструсите свой керченский жирок».

     В Горностаевке /Султановке/ мы потеряли дорогих ребят. Приказ был не дать немцу закрепиться, вот и жали на всю железку, поэтому и делали много ошибок, которые нам стоили очень дорого.

    При наступлении на Султановку, при подходе к деревне головной танк командира роты Белова был подбит. Экипаж сумел выскочить, но Белов был ранен в живот, его отправили в госпиталь, где ор скончался.

                          3.6 Воспоминания Шестакова П.Н

     За Султановку /теперь Горностаевку/ завязался ожесточенный бой под руководством командира Малышева и мы разгромили оборону противника. Танковая роты капитана Суворова и Белова окружили немецкие войска и взяли в плен более двух тысяч немцев, захватили двести автомобилей.

   11-гоапреля 1944 года, когда была взята Керчь, рано утром наш полк поехал на танках в Султановку, где произошел очень тяжелый бой, в особенности для нашего полка. Там мы потеряли много машин и наших ребят, в том числе командиров рот – капитана Белова и капитана Суворова. Отличные боевые и храбрые командиры. Этот бой описан в газете «Известия» за 13 или 14 апреля 1944года.

                            3.7 Воспоминания Шаповал А.А. 

      Рота принимала участие в освобождении Горностаивки /Султановки/.   3-й взвод лейтенанта Павловского обнаружил огневые точки противника и взял в плен 15 оккупантов. В этом бою танк Павловского был подбит и командир взвода был тяжело ранен, погибли механик и радист.

   1-й и 2-й взводы рот приняли участие в разгроме отступающей вражеской колонны. В бою за взятие Горностаевки приняла участие авиация. Полк освобождал Горностаевку. В бою отличились Галанцев В.И., Хорьков Г.И., Павловский В.П., экипаж лейтенанта Климова В.И., Назим Багаутдинов, Шаповал. Под натиском нашего полка оккупанты, отступая, несли большие потери в живой силе и технике.

      Разведка 9-й отдельной механизированной роты побывала в селе Горностаевка. В этом селе расположился вражеский штаб, сюда стягивались отсутствующие колонны немцев. Танкисты уничтожили много машин, солдат и офицеров немецких колонн. Комсомолец, командир взвода, лейтенант Павловский В.И. тремя танками разведал на окраине села вражеские огненные точки. Как утки с утятами от зверей прятались женщины. Надо было оборонить их от фашистов. Были вызваны самолеты, подъехали главные силы. Капитаны – командиры танковых рот А.А. Белов и И.И Суворов сходу подкатили танковые роты и помчались освобождать село. Поспешила наша пехота, отозвалась артиллерия, справа действовала танковая рота авангарда. В селе разрывались снаряды, мины, а с них разлетались во все стороны осколки, пробивая деревья, постройки. Дрожала земля. Горели танки. И наши друзья-танкисты горели. Село заволокло туманом, оно обагрилось кровью. Надо было уберечь детей и женщин от огня, поэтому «Катюши», сто прибыли на помощь, от огня удержались. В селе, на братском кладбище, похоронены 20 наших молодых, дорогих фронтовых друзей. А танки снова помчались вперед.

                        3.8 Воспоминания Хорькова Г.И. 

   В бою за Султановку сгорел наш танк. Я был тогда старшим сержантом и был в экипаже командиром орудия. Павловский В.П. был командиром танка. Радистом был Цыганок и водителем Вася Харин. Вражеский снаряд прошел между радистом и водителем, обоих смертельно ранив, а у Павловского перебил ногу по щиколотку, оторвав её. Танк загорелся мгновенно. Когда я, открыв танк, хотел прыгать из него, то увидел Павловского, висящим без сознания на втором люке. Я помог ему выбраться из танка, и мы с ним отползли от танка и укрылись в воронке. После того как освободили Султановку, войсковые санитары нашли нас и Павловского отправили в госпиталь, а я остался без танка, обгоревший, меня направили в госпиталь, но я оттуда сбежал и догнал свой полк.

                             3.9 Воспоминания Хитрова Н.А.

    Танк командира роты капитана Белова был в километре от Султановки вместе с 12-ю остальными танками подбит, экипаж успел выпрыгнуть из танка. Капитан Белов, отбежав от танка, вскочил в траншею, но ему показалось, что радист Петр Гладких, который залег около танка, ранен, и он побежал во весь рост спасать товарища, и был сам смертельно ранен в живот. Его отправили в госпиталь, где, через несколько часов, скончался. Оставшиеся в живых экипажи, как могли, содействовали преследующим противника танкам. Бешеный стрелок Бионосенко, радист Крестин, механик Хитров взяли трофейную автомашину, погрузили на нее бочки с горючим и поехали вдогонку наступающих танков, чтобы дозаправить их и снадобить продовольствием.

                                                Заключение

   В своей работе я постаралась на основе воспоминаний очевидцев показать историю своего села, пережившего два периода фашистской оккупации. Воспоминания очень живые яркие, наполненные переживаниями. Многих уже нет в живых, по этому очень важно сохранить их рассказы для потомков.